- Сообщения
- 753
- Реакции
- 1 110
- Баллы
- 94
Так получилось, что в моем первом и, пожалуй, самом значимом и, наверное, успешным на сегодняшний момент деле касаемо незаконного оборота наркотиков мне довелось участвовать в качестве обвиняемого по этому делу. А дело было вот как…
В начале десятых годов, перезвонив на пропущенные вызовы от знакомой пары гражданских супругов, которые должны были мне денег, меня попросили под предлогом возврата части долга помочь им приобрести амфетамин, ссылаясь на состояние, на что я ответил отказом. Позже вечером, когда я был в ресторане настойчивые звонки от них, продолжились и, учитывая мое подвыпившее состояние, занятость и особенно их настойчивость я согласился с ними встретиться на следующий день. На следующий день будучи с сильного похмелья, и ответив на их звонки, я все-таки пошел на встречу с ними, предварительно организовав для этого закладку с 1 «весом» (до 1 грамма) амфетамина. На встречу они приехали ко мне с незнакомым мужчиной, предварительно сообщив, что если ему будет оказана мной помощь в приобретении наркотиков, то они смогут мне отдать часть суммы долга. В ходе разговора с этим мужчиной, который уговаривал меня организовать для него наркотиков на сумму 20000 рублей, предварительно дав попробовать ему один пакетик, мы проехали в место, куда мне требовалось по делам. Это место было в районе заклада. В деле это не было отражено, но на тот момент перед выходом на встречу, думая, что девушка будет одна, я планировал взять один пакет амфетамина для нее, как и просила, и заставить убираться на квартире, потому что к вечеру этого дня у меня там планировалась важная встреча и нужен был порядок. Это был самый простой вариант решить эту проблему. Получив, что мне нужно от нее, я бы ей сказал, где лежит закладка и она бы ее забрала. Но на встрече оказалось, что она не одна и первоначальный замысел сильно осложнился. После предложения мужчины о помощи в приобретении наркотиков, я вообще начал обдумывать, как можно его «кинуть» и забрать себе деньги, например сделав пакет с обыкновенной мукой как он и хотел, но не знал, как это сделать, и делать ли вообще. Просто развернуться и уйти мне помешало мое нетрезвое состояние и то, что на горизонте маячил возврат суммы денег, которые на тот момент были мне нужны, но сбывать и продавать я никому и ничего не планировал, и не собирался. Максимум как я мог использовать наркотики в то время, это выдавать их ранее знакомым наркозависимым по их просьбе безопасным способом взамен того, что мне от них требовалось. Приехав на место, я взял закладку и пошел встретиться с другом, обдумывая как лучше поступить в этой ситуации и, обсудив ее с другом и поговорив о жизни, вообще решил просто пойти и сказать, что не получается ничего. Перспектив решить свои вопросы удобным способом не было, а по-другому мне это вообще было не нужно. Тем более во время встречи с другом у меня возникли подозрения в слежке. Выйдя из машины с намерением делать, что задумал, по пути обратно я был задержан сотрудниками УФСКН. На тот момент пакетик с амфетамином лежал у меня в брюках, я просто забыл о нем, так бы я его выкинул. Но тем не менее по дороге мне удалось его вытащить, сжевать и проглотить. По прибытию в управление я был брошен на пол в кабинете оперативников и мне что-то сразу подсунули в карман. Потом после более двух часов бесполезных попыток склонить меня к возможному сотрудничеству в осуществлении провокаций на сбыт в отношении моих друзей и знакомых или получить хоть какую-то нужную им информацию, до начала досмотра мне была подброшена сотрудниками в карман куртки вязаная шапка. При досмотре в кармане брюк был обнаружен один подброшенный сотрудниками пакет с амфетамином, а в шапке, подброшенной сотрудниками в карман, их еще оказалось еще более 10. К даче показаний сотрудникам не удалось меня склонить ни одним из применяемых им способом. И поскольку на тот момент отбывал условно-досрочное освобождение от назначенного ранее наказания и не пошел на компромисс со следствием, как я и ожидал отправился дожидаться суда под арест. Но как оказалось потом, именно это обстоятельство и стало решающим фактором всего того, что произошло по данному делу…
На момент ареста был нанят адвокат на последние деньги на время следствия, связей, которые могли каким-то образом повлиять на ситуацию, не имелось, денег кому-либо за что-либо платить так же не было, более того имея рецидив и неотбытое наказание на горизонте маячила вполне реальная перспектива получить десять лет колонии за то, что не совершал вообще. Более того имея определенный опыт работы с адвокатами по прошлому делу в отношении меня, я решил, что рассчитывать нужно только на себя и не более и начал принимать меры для решения этой чудовищной проблемы так неожиданно возникшей в моей жизни. Обдумав как это, все произошло, учитывая все, что мне было известно, я понял, что кто-то из этой пары знакомых попал в поле зрения оперативников УФСКН и их принудили организовать для них провокацию, жертвой которой я и стал как оказалось. Но также выяснилось, что друг, с которым встречались так же, был задержан по аналогичному обвинению. В приговоре не отражено, но оперативникам удалось склонить его к написанию объяснительной которая им была нужна. Признательных показаний от него так же не было получено по совету нанятого адвоката. Оценив всю ситуацию и перспективы, я решил занять выжидательную позицию по делу и посмотреть, как следствие «обставит» всю это ситуацию с чем я и ознакомился бы при выполнении ст. 217 УПК РФ. А тем временем я доставал необходимую литературу, решения, материалы и все что могло бы мне понадобиться для максимально возможных знаний касаемо незаконного оборота на тот момент.
Следствие закончилось неожиданным вызовом нас к следователю примерно через месяц после ареста с предложением со всем ознакомиться побыстрее и подписать ему бумаги. Сделав копии необходимого и получив изъятое при досмотре, мы это и сделали. Из доказательной базы по делу имелись показания оперативников неумело подогнанные под версию произошедшего, знакомые были засекречены и давали нужные следствию показания, так же имелись показания понятых, заключение эксперта по изъятому веществу, из каких-либо других возможных доказательств имелась объяснительная данная подельником, а так же обнаружилось, что из записи из машины в которой ехали, которая велась, оперативники вырезали и смонтировали нужные им отрезки и без фоноскопической экспертизы приобщили к материалам дела. Доказательств, подтверждающих обвинение в сбыте в отношении подельника в принципе, не имелось и не было. Но тем не менее нам было обоим предъявлено окончательное обвинение в покушении на сбыт наркотиков, изъятых у меня из шапки, и каждому отдельно в их хранении касаемо изъятого, у меня - пакетика, обнаруженного в штанах. Несмотря на недоказанность и абсурдность этого обвинения, тем не менее оно было утверждено заместителем начальника управления ФСКН, курирующем следственную часть, прокурором и без проблем попало в суд. Готовясь к суду, я, конечно, понимал, что будет иметь значение моя версия произошедшего, которую мы согласуем с подельником через адвокатов и огласим после изучения доказательств стороны обвинения. Так же необходимо было отталкиваться от личности судьи и государственного обвинителя. Адвокаты остались, по сути, номинально, подельнику он в принципе был не нужен, доказательств его вины не было, а нанятый мной подготавливал и передавал мне необходимые материалы и литературу для защиты, которую я планировал осуществлять сам, о чем после окончания следствия ему и сообщил. Но тем не менее несмотря, что изначально было заключено с ним соглашение, адвокат остался в процессе, больше денег не потребовалось, и более того с тех пор по настоящее время мы до сих пор не только поддерживаем отношения, но и сотрудничаем по разным вопросам. Но в любом случае это была полностью провокация изначально, и с учетом моих данных я рассчитывал идти до конца до оправдательного приговора, который меня бы устроил, хотя, конечно, объективно понимая, что это нереально, но с учетом всей ситуации по делу и уже имеющихся знаний и определенных навыков верил в успех запланированного.
Узнав назначенного судью для рассмотрения дела, я понял, что эта личность мне знакома по рассказам других осужденных, с которыми обсуждался этот вопрос. Она входила в трио наиболее «тяжелых» судей в этом суде работавших одновременно и выносивших всегда крайне суровое наказание по рассматриваемым делам. На тот момент из них осталась работать она одна, была в преклонном возрасте, исходя из чего я сразу понял, что тех норм закона какие были нарушены в этом деле и всего того, что с этим связано по специфике дела она не может знать, выяснять вряд ли будет и судить будет, по личному убеждению, а не законам и подгонять приговор под это. При таком раскладе на только на закон надеяться уже не приходилось и я запланировал, что сначала буду по максимуму выявлять несоответствия в показаниях свидетелей, указывать на нарушения в материалах дела и попутно пробовать заявлять ходатайства, чтобы оценить ее решения касаемо их рассмотрения. Далее требовалось с учетом всех выявленных несоответствий дать такие показания, в которые она бы в первую очередь поверила и в то же время они указывали бы на все несостыковки по делу. Невыполнимого ничего не виделось, поскольку все это дело было одной большой несостыковкой с законом. Но поскольку предстоял суд по наитию, а не по закону. Нужно было прорабатывать все варианты и подготавливать почву для нужного решения. Государственный обвинитель как оказалось вообще не утруждал себя весь кроме как читать, что ему требовалось с обвинительного заключения и соглашаться или нет с ходатайствами, заявленными в процессе судебного следствия. В принципе, по задуманному все шло нормально, негативного отношения к себе со стороны судьи я не видел, несоответствий какие хотел выявить было много, по заявленным ходатайствам у меня сложилось впечатление, что она подгоняет дело под приговор о хранении, железным подтверждением чего стала инициатива со стороны суда, выразившаяся в итоге в убедительной просьбе помощника судьи подать мне ходатайство о приведении в соответствие приговора с поправками вступившими в силу после его постановления. Эти поправки касались статей об имущественных преступлениях, в частности у ч. 4 статьи 159 УК РФ, за которую имелось неотбытое наказание был отменен нижний предел назначаемого наказания. И по этим основаниям в итоге другой судья этого суда с 5 лет назначенного срока, снизил мне наказание на целый год, что в итоге сделало отбытым мое неотбытое наказание, оставив просто рецидив преступлений. Не думаю, что такой случай вообще был еще по всей стране, и это вселяло надежду, что все ограничится незначительным наказанием за хранение окончание которого уже было совсем не за горами на момент вынесения приговора. Все, что было в судебном следствии, это была полностью моя активность, несмотря на благоприятное течение заседаний, я тем не менее делал все возможное, что требовалось для оправдательного приговора, как и планировал. Государственный обвинитель запросил нам обоим с подельником, как и ожидалось по 11 лет строго режима, но те не менее я выступил в прениях, как и планировал, и после последнего слова отправился ожидать приговора в надежде как минимум на незначительное наказание за хранение, которое в принципе всех бы устроило. Получить у именно этой судьи полностью оправдательный приговор мне казалось просто невозможным.
Но на деле оказался возможным совершенно другой исход, о котором в принципе никто и не думал, а я даже не ожидал. Когда судья зашла в зал оглашать приговор я обратил сразу внимания, что глаза ее просто метают молнии, когда она смотрит в мою сторону. Через несколько минут начав оглашать, судья зачитала что признает меня виновным по обвинению в сбыте. Далее уже сидя, я выслушиваю на скорую руку обвинительное заключение по делу слово в слово, перенесенное в приговор и как итог обвинительный приговор в отношении нас обоих с подельников по всему предьявленному обвинению с наказанием в 8,5 лет строго режима каждому. Это был как гром среди ясного неба, все судебное следствие коту под хвост. Я так понял, что все изменилось, потому что первоначально я давал немного другие показания ориентируясь на оправдательный приговор, а именно, что дел с наркотиками в этот день не было, а к ней, когда она была в совещательной комнате, приехали и убедили ее не делать, что она хочет. Не знаю кто на нее так воздействовал, но мне кажется она все это сделала по большей части потому, что поверила в мою версию полностью, а потом видимо поняла, что в моих показаниях все-таки имел место обман и поскольку мне удалось ее обмануть, то видимо считая себя самой-самой и решила вынести в отместку приговор наскоро собранный из обвинительного заключения. А предъявить ей могли только оригинал аудиозаписи до монтажа, из нее, конечно, однозначно следовало, что один пакет все-таки присутствовал и думаю все это сделали оперативные работники УФСКН или даже их руководство. Вот к чему привел этот огромный судейский опыт и полная уверенность в безнаказанности, что и позволило сделать даже совершить преступление, чтобы отомстить за свои амбиции по сути. Других причин или каких-то оснований и в принципе быть не могло. Вручив копию приговора, нас оправили обратно в СИЗО, но так и не верилось в такой результат по делу…
Но тем не менее деваться было некуда и я не сдался, мной была подготовлена необходимая жалоба с дополнениями, где были указаны все несоответствия по приговору и основания для его отмены. Более того в дополнении к кассационной жалобе мной было указано, что данные в постановленном приговоре не соответствуют тому, что происходило в суде и должно найти отражение в судебном протоколе, а также может быть подтверждено аудиозаписью процесса, которую негласно вел мой адвокат по моей просьбе, а более того слово в слово соответствуют данным из обвинительного заключения. Я указал, что постановленный приговор является результатом совершения судьей уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 305 УК РФ и привел все имеющиеся данные и обстоятельства, доказывающие это. Это был самый последний повод из указанных мной в кассационной жалобе. И со временем я понял, что именно он и стал причиной того, что произошло потом…
Приговор был отменен кассационной инстанцией и дело было направлено на новое рассмотрение. Копию данного решения прилагаю. А вынесенный приговор, кстати, так и остался неразмещенным на сайте суда…
В начале нового судебного разбирательства было почти сразу заседание об избрании меры пресечения, конечно в результат я вообще не верил, но тем не менее сделал все возможное, что могло быть для ее изменения. И неожиданно для всех участников процесса суд заменил содержание под стражей на домашний арест. В итоге именно под стражей я пробыл немногим более 9 месяцев. Это конечно очень успокоило меня, но просто так я сдаваться не стал, помня решение прошлого состава суда и как оно появилось. Поэтому делал максимально возможное для установления истины по делу, вел аудиозапись и даже сам изготовлял протоколы судебного заседания. В итоге было сделано огромное количество всего возможного, мне даже удалось рассекретить одного из засекреченных свидетелей. Все это нашло подтверждение в протоколе судебного заседания, подтверждалось записью, имеющейся и в деле, и у меня, что как итог привело к тому, что в отношении подельника государственный обвинитель отказалась от обвинения в сбыте по реабилитирующим основаниям, а в отношении меня попросила переквалифицировать на ч. 2 ст. 228 УК РФ и назначить наказание в виде 4 лет лишения свободы, из которых на тот момент я уже фактически отбыл почти полтора года. Все что происходило в этом суде, это было полностью моя заслуга, адвокаты просто соглашались со всеми ходатайствами, которые я заявлял. От защитника подельника поступило несколько уточняющих вопросов касаемо его подзащитного, но даже и они в принципе были не нужны. Они задавались, чтобы остаться в протоколе и избежать возможной повторной ошибки правосудия.
На постановление второго приговора я даже идти не хотел, хотя понимал, что проблем не должно возникнуть, но тем не менее все-таки набрался духу и присутствовал. Нам обоим было назначено наказание по первоначальному обвинению в хранении наркотиков в виде отбытого наказания на момент оглашения приговора. Хоть у меня и оставались вопросы, но на тот момент меня он полностью устроил. С учетом того, что было, и чего удалось избежать это казалось невозможным…
В приговоре суд признал проводимое оперативниками мероприятие «Оперативный эксперимент» и действия сотрудников его проводивших незаконными, как несоответствующие ФЗ «Об ОРД» по ряду оснований в том числе согласно решений ЕСПЧ, которые мной были вместе с анализом представлены в ходе судебного следствия. Суть сводилась к тому, что отсутствовали пассивные доказательства моей причастности к сбыту наркотиков, которые могли бы позволить в дальнейшем суду делать выводы о наличии у меня умысла на сбыт, сформировавшегося вне зависимости от деятельности оперативных работников, в связи с чем для проведения ОРМ «Оперативный эксперимент», так же как и «Проверочной закупки», которые по своей сути уже являются подстрекательством к совершению определенных действий, не имелось законных оснований. Поэтому суд признал полученные доказательства, найденные в шапке при обыске незаконно полученными, и исключил их из числа доказательств по делу. Так же суд признал наличие провокации со стороны свидетелей в мою сторону, так же указал о несоответствии показаний оперативных работников фактически установленным обстоятельствам дела. Оставшиеся моменты по этому делу были мной отложены и данный приговор на тот момент меня устроил, и я не стал его обжаловать, проверять Фемиду правосудия в третий раз на себе. Вынесенный приговор на тот момент был прецедентом в плане того, что еще тогда вторым составом суда были даны однозначные пояснения в постановленном приговоре почему вся система получения доказательств о лицах причастных к сбыту наркотиков оперативниками, носит сама по себе незаконный характер. Изначально всегда выявляется нужный наркозависимый, который максимум хранит при себе наркотики, которого склоняют к осуществлению провокации в виде участия в «проверочной закупке» в отношении своих знакомых и друзей. А потом, когда провокацию удается совершить, все обставляется сотрудниками служб так, что ее не было. Бывают конечно случаи, и я их знаю, когда работники ФСКН проводили долгую и кропотливую работу по документированию группы лиц, занимавшихся сбытом. Но в подавляющем большинстве в делах о проверочной закупки видно, что как только информация появляется, то сразу же принимается решение ее делать, а доказательствами причастности к сбыту ранее в лучшем случае являются скрытые свидетели, которые дают показания, что ранее покупали у обвиняемого, а по сути это наркозависимые сотрудничающие с органами. До сих пор эта методика практикуется разными полицейскими и еще, конечно, существуют другие способы выявления преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Конечно, за прошедшее с того момента время были и другие разные прецеденты, но по многим причинам они так ими и остались, даже не образовав хоть какую-то маломальскую практику по какой-то конкретной ситуации.
В дальнейшем я продолжил развиваться в данной сфере, полностью изучил ее во всех проявлениях изнутри, с течением времени вплоть до даже незначительных тонкостей, так сказать с обратной стороны закона, а так же изучил все, что может быть связано с работой правоохранительных органов и их методами для выявления и привлечения необходимого им числа лиц к уголовной ответственности по этим делам согласно требуемых с них результатов. Так же всегда бесплатно консультировал и набирался опыта на всех возможных форумах и в каналах, где в этом могла быть необходимость, а также лично общался с наркозависимыми у себя в регионе по всем возможным вопросам касаемо этой сферы необходимых мне для полного понимания нужных вещей. Но во всех ситуациях касаемо сбыта наркотиков на сегодняшний день, главное — это не дать признательные показания под давлением органов, и так же важна как можно раньше полное понимание по делу и правильно разработанная и реализованная стратегия защиты по с учетом всего, что имеется в деле и, вообще, может быть получено в принципе. Узнать, что в нем вообще может быть, можно установив связь с обвиняемым и получив от него нужную информацию. Довелось принимать участие и в других судебных процессах, в том числе гласно. А также наработал обширный опыт обжалования вступивших в силу судебных решений в этой сфере и есть некоторые достигнутые результаты. Но участвовал во всем я всегда в качестве удаленного консультанта.
И несмотря на совет достоверно знающего человека не обжаловать «соломоново решение», которым им же был и назван второй постановленный приговор, я хоть и не стал тогда его обжаловать в итоге, хотя намерения были, тем не менее непонятные моменты до сих пор остались. В этом деле в целом изначально, а также по ходу действий по установлению истины было достаточно оснований для полностью оправдательного приговора. В постановленном приговоре, который не обжаловал, оперативные мероприятия сотрудников были признаны судом незаконными, однако наше задержание проводилось в их рамках, утром ко мне сотрудники УФСКН ехали согласно материалам дела проводить именно «Оперативный эксперимент», относительно которого и было выявлено судом, что законных оснований проводить его не было. Сразу же встает вопрос – а имелись ли законные основания нас задерживать если изначально сотрудники УФСКН уже совершали противоправные действия, хотя чтобы просто проводить «Оперативный эксперимент», до него должны были провести иные мероприятия. Отсюда вытекает, что и задерживать нас в тот день они не имели законных оснований. Возможно, я что-то недопонимаю, но это навряд ли. И касаемо этого хочется отметить, что в рамках задержания в ходе незаконных мероприятий, был проведен законный досмотр, в результате которого часть изъятого была признана законно полученным, а другая, большая часть – наоборот, незаконно полученной, хотя в целом это даже в принципе невозможно. Хотя, возможно, я и здесь что-то недопонимаю, или наоборот как раз и все понял. Но также это все могло произойти и просто так, потому что эта - Фемида была именно российская. И «соломоновым» именно это решение было потому, что оно покрывало все имевшие место несоответствия по делу, в том числе главное несоответствие касаемо первоначального состава суда. Это при том, что, действительно, предпосылки для конечного обвинения, в принципе, имелись. Так же на тот момент это решение устраивало обе стороны по делу и были приняты меры, чтобы оно дальше не обжаловалось во избежание повтора первоначального прецендента. Конечно, все это, касаемо вынесенного решения, составу суда при повторном рассмотрении позволили не только профессионализм и постоянное совершенствование знаний, но и личные и деловые качества. Если кто и мог урегулировать этот конфликт интересов, то только этот состав суда. В любом случае если бы этот конфликт не был урегулирован, я бы шел до конца, жалобы, пресса, интернет, все что было бы возможно… Эту думаю было понятно касаемо меня по моему участию в процессе рассмотрения дела. На сегодняшний день обжаловать, конечно, данный приговор смысла нет, но очень хочется прочитать какую именно оценку даст надзорная инстанция обстоятельствам, указанным мной выше….
Так же отдельным вопросом остались действия сотрудников органов и служб со стороны обвинения, а точнее вот какой вопрос. Как правило судом устанавливается в приговоре виновность подсудимого в определенных деяниях предусмотренных УК или КоАП. Основания, по которым уголовное дело может быть прекращено в отношении обвиняемого тоже четко регламентироваться, и вообще бывают разные основания для смягчения обвинения. В нашем же случае тот же суд недвусмысленно устанавливает в приговоре, что действия сотрудников УФСКН носили незаконный характер, поскольку законных оснований для их проведения не имели, потому что не выполнили перед ними других необходимых действий. Так же следует отметить, что руководство оперативников просто прикрыло своих подчиненных в этом вопросе, следователь все это принял и подстроил под нужную линию, а его руководство на тот момент, которое в настоящий момент возглавляет с момента образования региональное УНК, просто согласилось со всем и все материалы были направлены в прокуратуру на согласование, которое тоже оказалось беспроблемным и в итоге привело к совершенному первым составом суда касаемо постановленного приговора. По логике вещей должно же быть что-то даже сотрудникам за заведомо незаконные действия, просто если иначе, то получается, что если сотрудникам за это ничего не может быть, то получается им вообще разрешено их совершать по закону. Хотя в принципе это ими и делается вообще, а именно те сотрудники, которые их совершали как установил суд в отношении меня, и все те сотрудники какие их покрывали из числа руководства, продолжают этим же успешно заниматься до сих пор только на должностях выше. Согласно ответам на мои действия по установлению логики в этом вопросе спустя время, компетентные органы не поняли какие действия имеются в виду и написали, что сотрудниками никакими вообще не было совершено противоправных действий и таковых не выявлено. В этом вопросе пока что такая ситуация на сегодняшний день…
Еще хочется отметить, что с руководством данного ресурса в прошлой редакции вопрос привлечения всех сотрудников по этому делу обсуждался. Вообще у этого руководства всегда есть чему поучиться, оно на два шага впереди заведомо, а уж прислушаться вообще стоит всегда. И его мнение было, что вообще бесполезно это делать в отношении первоначального состава суда, как было мной написано о намерениях делать. Но намерений и возможностей довести этот процесс до конечного результата у меня и не было, это невозможно в принципе, более того по аналогичным нарушения среди судейского состава просто происходит отмена приговора, да и очень призрачен умысел на это, хотя бесспорно присутствуют все фактические объективные доказательства обратного, в том числе аудиозапись, что какой-то умысел все-таки был, раз такое было сделано, что в принципе не могло быть. Более того об этом свидетельствует факт, что данное решение не было размещено на сайте суда, а также при необходимости получения копии этого решения выяснилось, что данное дело не было сдано в канцелярию, а находится в другом каком-то месте. Поэтому все это вместе, а также тот факт, что руководству я не озвучивал нужный мне результат, все-таки думаю, что именно в этом вопросе с учетом всего этого как раз оно и может ошибаться, как раз нужный мне результат как раз и будет достигнут… Поэтому мероприятия по данному делу продолжаются, а я продолжаю учиться в надежде, что представится возможность и получится использовать все достигнутые результаты, связанные с разбирательством поэтому очень непростому делу. Кроме достигнутого сторонами соглашения в виде устроившего всех приговора по делу имеется еще один положительный результат, судья которая его вынесла получила повышение по работе с переводом в другой суд и думаю продолжила заниматься своей деятельностью, судить по закону и если надо урегулировать все возможные моменты, чтобы как минимум было достигнуто соглашение между сторонами, которое всех устроит с учетом конкретной ситуации. Первый состав суда все-таки ушел на покой, успев перед этим даже еще поработать исполняющим обязанности судьи. Вот, что значит иметь такой большой опыт и багаж. Что даже когда нельзя уже быть судье, то можно побыть ее исполняющим обязанности перед уходом совсем. Касаемо назначаемых судей вообще не слышал, чтобы такое было… Как я думаю, они сразу назначаются на должность, хотя могу и ошибаться. И все сотрудники так же получили повышение и тоже продолжили успешно заниматься тем же самым, провокациями, что и в отношении меня, но видимо более успешно и без таких эксцессов как в моем случае. Поэтому до сих пор продолжают эту деятельность. Все остальное, что может быть с этим связано меня не касается и не интересно, поэтому на это свою публикацию я заканчиваю.
Хочу добавить и посоветовать всем, кто попал в непростую ситуацию вот что: не стоит отчаиваться, надо биться до самого конца! Ну и конечно хотя бы немного думать заранее о том, что делаешь и что за это может быть! Без этого никуда…
В начале десятых годов, перезвонив на пропущенные вызовы от знакомой пары гражданских супругов, которые должны были мне денег, меня попросили под предлогом возврата части долга помочь им приобрести амфетамин, ссылаясь на состояние, на что я ответил отказом. Позже вечером, когда я был в ресторане настойчивые звонки от них, продолжились и, учитывая мое подвыпившее состояние, занятость и особенно их настойчивость я согласился с ними встретиться на следующий день. На следующий день будучи с сильного похмелья, и ответив на их звонки, я все-таки пошел на встречу с ними, предварительно организовав для этого закладку с 1 «весом» (до 1 грамма) амфетамина. На встречу они приехали ко мне с незнакомым мужчиной, предварительно сообщив, что если ему будет оказана мной помощь в приобретении наркотиков, то они смогут мне отдать часть суммы долга. В ходе разговора с этим мужчиной, который уговаривал меня организовать для него наркотиков на сумму 20000 рублей, предварительно дав попробовать ему один пакетик, мы проехали в место, куда мне требовалось по делам. Это место было в районе заклада. В деле это не было отражено, но на тот момент перед выходом на встречу, думая, что девушка будет одна, я планировал взять один пакет амфетамина для нее, как и просила, и заставить убираться на квартире, потому что к вечеру этого дня у меня там планировалась важная встреча и нужен был порядок. Это был самый простой вариант решить эту проблему. Получив, что мне нужно от нее, я бы ей сказал, где лежит закладка и она бы ее забрала. Но на встрече оказалось, что она не одна и первоначальный замысел сильно осложнился. После предложения мужчины о помощи в приобретении наркотиков, я вообще начал обдумывать, как можно его «кинуть» и забрать себе деньги, например сделав пакет с обыкновенной мукой как он и хотел, но не знал, как это сделать, и делать ли вообще. Просто развернуться и уйти мне помешало мое нетрезвое состояние и то, что на горизонте маячил возврат суммы денег, которые на тот момент были мне нужны, но сбывать и продавать я никому и ничего не планировал, и не собирался. Максимум как я мог использовать наркотики в то время, это выдавать их ранее знакомым наркозависимым по их просьбе безопасным способом взамен того, что мне от них требовалось. Приехав на место, я взял закладку и пошел встретиться с другом, обдумывая как лучше поступить в этой ситуации и, обсудив ее с другом и поговорив о жизни, вообще решил просто пойти и сказать, что не получается ничего. Перспектив решить свои вопросы удобным способом не было, а по-другому мне это вообще было не нужно. Тем более во время встречи с другом у меня возникли подозрения в слежке. Выйдя из машины с намерением делать, что задумал, по пути обратно я был задержан сотрудниками УФСКН. На тот момент пакетик с амфетамином лежал у меня в брюках, я просто забыл о нем, так бы я его выкинул. Но тем не менее по дороге мне удалось его вытащить, сжевать и проглотить. По прибытию в управление я был брошен на пол в кабинете оперативников и мне что-то сразу подсунули в карман. Потом после более двух часов бесполезных попыток склонить меня к возможному сотрудничеству в осуществлении провокаций на сбыт в отношении моих друзей и знакомых или получить хоть какую-то нужную им информацию, до начала досмотра мне была подброшена сотрудниками в карман куртки вязаная шапка. При досмотре в кармане брюк был обнаружен один подброшенный сотрудниками пакет с амфетамином, а в шапке, подброшенной сотрудниками в карман, их еще оказалось еще более 10. К даче показаний сотрудникам не удалось меня склонить ни одним из применяемых им способом. И поскольку на тот момент отбывал условно-досрочное освобождение от назначенного ранее наказания и не пошел на компромисс со следствием, как я и ожидал отправился дожидаться суда под арест. Но как оказалось потом, именно это обстоятельство и стало решающим фактором всего того, что произошло по данному делу…
На момент ареста был нанят адвокат на последние деньги на время следствия, связей, которые могли каким-то образом повлиять на ситуацию, не имелось, денег кому-либо за что-либо платить так же не было, более того имея рецидив и неотбытое наказание на горизонте маячила вполне реальная перспектива получить десять лет колонии за то, что не совершал вообще. Более того имея определенный опыт работы с адвокатами по прошлому делу в отношении меня, я решил, что рассчитывать нужно только на себя и не более и начал принимать меры для решения этой чудовищной проблемы так неожиданно возникшей в моей жизни. Обдумав как это, все произошло, учитывая все, что мне было известно, я понял, что кто-то из этой пары знакомых попал в поле зрения оперативников УФСКН и их принудили организовать для них провокацию, жертвой которой я и стал как оказалось. Но также выяснилось, что друг, с которым встречались так же, был задержан по аналогичному обвинению. В приговоре не отражено, но оперативникам удалось склонить его к написанию объяснительной которая им была нужна. Признательных показаний от него так же не было получено по совету нанятого адвоката. Оценив всю ситуацию и перспективы, я решил занять выжидательную позицию по делу и посмотреть, как следствие «обставит» всю это ситуацию с чем я и ознакомился бы при выполнении ст. 217 УПК РФ. А тем временем я доставал необходимую литературу, решения, материалы и все что могло бы мне понадобиться для максимально возможных знаний касаемо незаконного оборота на тот момент.
Следствие закончилось неожиданным вызовом нас к следователю примерно через месяц после ареста с предложением со всем ознакомиться побыстрее и подписать ему бумаги. Сделав копии необходимого и получив изъятое при досмотре, мы это и сделали. Из доказательной базы по делу имелись показания оперативников неумело подогнанные под версию произошедшего, знакомые были засекречены и давали нужные следствию показания, так же имелись показания понятых, заключение эксперта по изъятому веществу, из каких-либо других возможных доказательств имелась объяснительная данная подельником, а так же обнаружилось, что из записи из машины в которой ехали, которая велась, оперативники вырезали и смонтировали нужные им отрезки и без фоноскопической экспертизы приобщили к материалам дела. Доказательств, подтверждающих обвинение в сбыте в отношении подельника в принципе, не имелось и не было. Но тем не менее нам было обоим предъявлено окончательное обвинение в покушении на сбыт наркотиков, изъятых у меня из шапки, и каждому отдельно в их хранении касаемо изъятого, у меня - пакетика, обнаруженного в штанах. Несмотря на недоказанность и абсурдность этого обвинения, тем не менее оно было утверждено заместителем начальника управления ФСКН, курирующем следственную часть, прокурором и без проблем попало в суд. Готовясь к суду, я, конечно, понимал, что будет иметь значение моя версия произошедшего, которую мы согласуем с подельником через адвокатов и огласим после изучения доказательств стороны обвинения. Так же необходимо было отталкиваться от личности судьи и государственного обвинителя. Адвокаты остались, по сути, номинально, подельнику он в принципе был не нужен, доказательств его вины не было, а нанятый мной подготавливал и передавал мне необходимые материалы и литературу для защиты, которую я планировал осуществлять сам, о чем после окончания следствия ему и сообщил. Но тем не менее несмотря, что изначально было заключено с ним соглашение, адвокат остался в процессе, больше денег не потребовалось, и более того с тех пор по настоящее время мы до сих пор не только поддерживаем отношения, но и сотрудничаем по разным вопросам. Но в любом случае это была полностью провокация изначально, и с учетом моих данных я рассчитывал идти до конца до оправдательного приговора, который меня бы устроил, хотя, конечно, объективно понимая, что это нереально, но с учетом всей ситуации по делу и уже имеющихся знаний и определенных навыков верил в успех запланированного.
Узнав назначенного судью для рассмотрения дела, я понял, что эта личность мне знакома по рассказам других осужденных, с которыми обсуждался этот вопрос. Она входила в трио наиболее «тяжелых» судей в этом суде работавших одновременно и выносивших всегда крайне суровое наказание по рассматриваемым делам. На тот момент из них осталась работать она одна, была в преклонном возрасте, исходя из чего я сразу понял, что тех норм закона какие были нарушены в этом деле и всего того, что с этим связано по специфике дела она не может знать, выяснять вряд ли будет и судить будет, по личному убеждению, а не законам и подгонять приговор под это. При таком раскладе на только на закон надеяться уже не приходилось и я запланировал, что сначала буду по максимуму выявлять несоответствия в показаниях свидетелей, указывать на нарушения в материалах дела и попутно пробовать заявлять ходатайства, чтобы оценить ее решения касаемо их рассмотрения. Далее требовалось с учетом всех выявленных несоответствий дать такие показания, в которые она бы в первую очередь поверила и в то же время они указывали бы на все несостыковки по делу. Невыполнимого ничего не виделось, поскольку все это дело было одной большой несостыковкой с законом. Но поскольку предстоял суд по наитию, а не по закону. Нужно было прорабатывать все варианты и подготавливать почву для нужного решения. Государственный обвинитель как оказалось вообще не утруждал себя весь кроме как читать, что ему требовалось с обвинительного заключения и соглашаться или нет с ходатайствами, заявленными в процессе судебного следствия. В принципе, по задуманному все шло нормально, негативного отношения к себе со стороны судьи я не видел, несоответствий какие хотел выявить было много, по заявленным ходатайствам у меня сложилось впечатление, что она подгоняет дело под приговор о хранении, железным подтверждением чего стала инициатива со стороны суда, выразившаяся в итоге в убедительной просьбе помощника судьи подать мне ходатайство о приведении в соответствие приговора с поправками вступившими в силу после его постановления. Эти поправки касались статей об имущественных преступлениях, в частности у ч. 4 статьи 159 УК РФ, за которую имелось неотбытое наказание был отменен нижний предел назначаемого наказания. И по этим основаниям в итоге другой судья этого суда с 5 лет назначенного срока, снизил мне наказание на целый год, что в итоге сделало отбытым мое неотбытое наказание, оставив просто рецидив преступлений. Не думаю, что такой случай вообще был еще по всей стране, и это вселяло надежду, что все ограничится незначительным наказанием за хранение окончание которого уже было совсем не за горами на момент вынесения приговора. Все, что было в судебном следствии, это была полностью моя активность, несмотря на благоприятное течение заседаний, я тем не менее делал все возможное, что требовалось для оправдательного приговора, как и планировал. Государственный обвинитель запросил нам обоим с подельником, как и ожидалось по 11 лет строго режима, но те не менее я выступил в прениях, как и планировал, и после последнего слова отправился ожидать приговора в надежде как минимум на незначительное наказание за хранение, которое в принципе всех бы устроило. Получить у именно этой судьи полностью оправдательный приговор мне казалось просто невозможным.
Но на деле оказался возможным совершенно другой исход, о котором в принципе никто и не думал, а я даже не ожидал. Когда судья зашла в зал оглашать приговор я обратил сразу внимания, что глаза ее просто метают молнии, когда она смотрит в мою сторону. Через несколько минут начав оглашать, судья зачитала что признает меня виновным по обвинению в сбыте. Далее уже сидя, я выслушиваю на скорую руку обвинительное заключение по делу слово в слово, перенесенное в приговор и как итог обвинительный приговор в отношении нас обоих с подельников по всему предьявленному обвинению с наказанием в 8,5 лет строго режима каждому. Это был как гром среди ясного неба, все судебное следствие коту под хвост. Я так понял, что все изменилось, потому что первоначально я давал немного другие показания ориентируясь на оправдательный приговор, а именно, что дел с наркотиками в этот день не было, а к ней, когда она была в совещательной комнате, приехали и убедили ее не делать, что она хочет. Не знаю кто на нее так воздействовал, но мне кажется она все это сделала по большей части потому, что поверила в мою версию полностью, а потом видимо поняла, что в моих показаниях все-таки имел место обман и поскольку мне удалось ее обмануть, то видимо считая себя самой-самой и решила вынести в отместку приговор наскоро собранный из обвинительного заключения. А предъявить ей могли только оригинал аудиозаписи до монтажа, из нее, конечно, однозначно следовало, что один пакет все-таки присутствовал и думаю все это сделали оперативные работники УФСКН или даже их руководство. Вот к чему привел этот огромный судейский опыт и полная уверенность в безнаказанности, что и позволило сделать даже совершить преступление, чтобы отомстить за свои амбиции по сути. Других причин или каких-то оснований и в принципе быть не могло. Вручив копию приговора, нас оправили обратно в СИЗО, но так и не верилось в такой результат по делу…
Но тем не менее деваться было некуда и я не сдался, мной была подготовлена необходимая жалоба с дополнениями, где были указаны все несоответствия по приговору и основания для его отмены. Более того в дополнении к кассационной жалобе мной было указано, что данные в постановленном приговоре не соответствуют тому, что происходило в суде и должно найти отражение в судебном протоколе, а также может быть подтверждено аудиозаписью процесса, которую негласно вел мой адвокат по моей просьбе, а более того слово в слово соответствуют данным из обвинительного заключения. Я указал, что постановленный приговор является результатом совершения судьей уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 305 УК РФ и привел все имеющиеся данные и обстоятельства, доказывающие это. Это был самый последний повод из указанных мной в кассационной жалобе. И со временем я понял, что именно он и стал причиной того, что произошло потом…
Приговор был отменен кассационной инстанцией и дело было направлено на новое рассмотрение. Копию данного решения прилагаю. А вынесенный приговор, кстати, так и остался неразмещенным на сайте суда…
В начале нового судебного разбирательства было почти сразу заседание об избрании меры пресечения, конечно в результат я вообще не верил, но тем не менее сделал все возможное, что могло быть для ее изменения. И неожиданно для всех участников процесса суд заменил содержание под стражей на домашний арест. В итоге именно под стражей я пробыл немногим более 9 месяцев. Это конечно очень успокоило меня, но просто так я сдаваться не стал, помня решение прошлого состава суда и как оно появилось. Поэтому делал максимально возможное для установления истины по делу, вел аудиозапись и даже сам изготовлял протоколы судебного заседания. В итоге было сделано огромное количество всего возможного, мне даже удалось рассекретить одного из засекреченных свидетелей. Все это нашло подтверждение в протоколе судебного заседания, подтверждалось записью, имеющейся и в деле, и у меня, что как итог привело к тому, что в отношении подельника государственный обвинитель отказалась от обвинения в сбыте по реабилитирующим основаниям, а в отношении меня попросила переквалифицировать на ч. 2 ст. 228 УК РФ и назначить наказание в виде 4 лет лишения свободы, из которых на тот момент я уже фактически отбыл почти полтора года. Все что происходило в этом суде, это было полностью моя заслуга, адвокаты просто соглашались со всеми ходатайствами, которые я заявлял. От защитника подельника поступило несколько уточняющих вопросов касаемо его подзащитного, но даже и они в принципе были не нужны. Они задавались, чтобы остаться в протоколе и избежать возможной повторной ошибки правосудия.
На постановление второго приговора я даже идти не хотел, хотя понимал, что проблем не должно возникнуть, но тем не менее все-таки набрался духу и присутствовал. Нам обоим было назначено наказание по первоначальному обвинению в хранении наркотиков в виде отбытого наказания на момент оглашения приговора. Хоть у меня и оставались вопросы, но на тот момент меня он полностью устроил. С учетом того, что было, и чего удалось избежать это казалось невозможным…
В приговоре суд признал проводимое оперативниками мероприятие «Оперативный эксперимент» и действия сотрудников его проводивших незаконными, как несоответствующие ФЗ «Об ОРД» по ряду оснований в том числе согласно решений ЕСПЧ, которые мной были вместе с анализом представлены в ходе судебного следствия. Суть сводилась к тому, что отсутствовали пассивные доказательства моей причастности к сбыту наркотиков, которые могли бы позволить в дальнейшем суду делать выводы о наличии у меня умысла на сбыт, сформировавшегося вне зависимости от деятельности оперативных работников, в связи с чем для проведения ОРМ «Оперативный эксперимент», так же как и «Проверочной закупки», которые по своей сути уже являются подстрекательством к совершению определенных действий, не имелось законных оснований. Поэтому суд признал полученные доказательства, найденные в шапке при обыске незаконно полученными, и исключил их из числа доказательств по делу. Так же суд признал наличие провокации со стороны свидетелей в мою сторону, так же указал о несоответствии показаний оперативных работников фактически установленным обстоятельствам дела. Оставшиеся моменты по этому делу были мной отложены и данный приговор на тот момент меня устроил, и я не стал его обжаловать, проверять Фемиду правосудия в третий раз на себе. Вынесенный приговор на тот момент был прецедентом в плане того, что еще тогда вторым составом суда были даны однозначные пояснения в постановленном приговоре почему вся система получения доказательств о лицах причастных к сбыту наркотиков оперативниками, носит сама по себе незаконный характер. Изначально всегда выявляется нужный наркозависимый, который максимум хранит при себе наркотики, которого склоняют к осуществлению провокации в виде участия в «проверочной закупке» в отношении своих знакомых и друзей. А потом, когда провокацию удается совершить, все обставляется сотрудниками служб так, что ее не было. Бывают конечно случаи, и я их знаю, когда работники ФСКН проводили долгую и кропотливую работу по документированию группы лиц, занимавшихся сбытом. Но в подавляющем большинстве в делах о проверочной закупки видно, что как только информация появляется, то сразу же принимается решение ее делать, а доказательствами причастности к сбыту ранее в лучшем случае являются скрытые свидетели, которые дают показания, что ранее покупали у обвиняемого, а по сути это наркозависимые сотрудничающие с органами. До сих пор эта методика практикуется разными полицейскими и еще, конечно, существуют другие способы выявления преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Конечно, за прошедшее с того момента время были и другие разные прецеденты, но по многим причинам они так ими и остались, даже не образовав хоть какую-то маломальскую практику по какой-то конкретной ситуации.
В дальнейшем я продолжил развиваться в данной сфере, полностью изучил ее во всех проявлениях изнутри, с течением времени вплоть до даже незначительных тонкостей, так сказать с обратной стороны закона, а так же изучил все, что может быть связано с работой правоохранительных органов и их методами для выявления и привлечения необходимого им числа лиц к уголовной ответственности по этим делам согласно требуемых с них результатов. Так же всегда бесплатно консультировал и набирался опыта на всех возможных форумах и в каналах, где в этом могла быть необходимость, а также лично общался с наркозависимыми у себя в регионе по всем возможным вопросам касаемо этой сферы необходимых мне для полного понимания нужных вещей. Но во всех ситуациях касаемо сбыта наркотиков на сегодняшний день, главное — это не дать признательные показания под давлением органов, и так же важна как можно раньше полное понимание по делу и правильно разработанная и реализованная стратегия защиты по с учетом всего, что имеется в деле и, вообще, может быть получено в принципе. Узнать, что в нем вообще может быть, можно установив связь с обвиняемым и получив от него нужную информацию. Довелось принимать участие и в других судебных процессах, в том числе гласно. А также наработал обширный опыт обжалования вступивших в силу судебных решений в этой сфере и есть некоторые достигнутые результаты. Но участвовал во всем я всегда в качестве удаленного консультанта.
И несмотря на совет достоверно знающего человека не обжаловать «соломоново решение», которым им же был и назван второй постановленный приговор, я хоть и не стал тогда его обжаловать в итоге, хотя намерения были, тем не менее непонятные моменты до сих пор остались. В этом деле в целом изначально, а также по ходу действий по установлению истины было достаточно оснований для полностью оправдательного приговора. В постановленном приговоре, который не обжаловал, оперативные мероприятия сотрудников были признаны судом незаконными, однако наше задержание проводилось в их рамках, утром ко мне сотрудники УФСКН ехали согласно материалам дела проводить именно «Оперативный эксперимент», относительно которого и было выявлено судом, что законных оснований проводить его не было. Сразу же встает вопрос – а имелись ли законные основания нас задерживать если изначально сотрудники УФСКН уже совершали противоправные действия, хотя чтобы просто проводить «Оперативный эксперимент», до него должны были провести иные мероприятия. Отсюда вытекает, что и задерживать нас в тот день они не имели законных оснований. Возможно, я что-то недопонимаю, но это навряд ли. И касаемо этого хочется отметить, что в рамках задержания в ходе незаконных мероприятий, был проведен законный досмотр, в результате которого часть изъятого была признана законно полученным, а другая, большая часть – наоборот, незаконно полученной, хотя в целом это даже в принципе невозможно. Хотя, возможно, я и здесь что-то недопонимаю, или наоборот как раз и все понял. Но также это все могло произойти и просто так, потому что эта - Фемида была именно российская. И «соломоновым» именно это решение было потому, что оно покрывало все имевшие место несоответствия по делу, в том числе главное несоответствие касаемо первоначального состава суда. Это при том, что, действительно, предпосылки для конечного обвинения, в принципе, имелись. Так же на тот момент это решение устраивало обе стороны по делу и были приняты меры, чтобы оно дальше не обжаловалось во избежание повтора первоначального прецендента. Конечно, все это, касаемо вынесенного решения, составу суда при повторном рассмотрении позволили не только профессионализм и постоянное совершенствование знаний, но и личные и деловые качества. Если кто и мог урегулировать этот конфликт интересов, то только этот состав суда. В любом случае если бы этот конфликт не был урегулирован, я бы шел до конца, жалобы, пресса, интернет, все что было бы возможно… Эту думаю было понятно касаемо меня по моему участию в процессе рассмотрения дела. На сегодняшний день обжаловать, конечно, данный приговор смысла нет, но очень хочется прочитать какую именно оценку даст надзорная инстанция обстоятельствам, указанным мной выше….
Так же отдельным вопросом остались действия сотрудников органов и служб со стороны обвинения, а точнее вот какой вопрос. Как правило судом устанавливается в приговоре виновность подсудимого в определенных деяниях предусмотренных УК или КоАП. Основания, по которым уголовное дело может быть прекращено в отношении обвиняемого тоже четко регламентироваться, и вообще бывают разные основания для смягчения обвинения. В нашем же случае тот же суд недвусмысленно устанавливает в приговоре, что действия сотрудников УФСКН носили незаконный характер, поскольку законных оснований для их проведения не имели, потому что не выполнили перед ними других необходимых действий. Так же следует отметить, что руководство оперативников просто прикрыло своих подчиненных в этом вопросе, следователь все это принял и подстроил под нужную линию, а его руководство на тот момент, которое в настоящий момент возглавляет с момента образования региональное УНК, просто согласилось со всем и все материалы были направлены в прокуратуру на согласование, которое тоже оказалось беспроблемным и в итоге привело к совершенному первым составом суда касаемо постановленного приговора. По логике вещей должно же быть что-то даже сотрудникам за заведомо незаконные действия, просто если иначе, то получается, что если сотрудникам за это ничего не может быть, то получается им вообще разрешено их совершать по закону. Хотя в принципе это ими и делается вообще, а именно те сотрудники, которые их совершали как установил суд в отношении меня, и все те сотрудники какие их покрывали из числа руководства, продолжают этим же успешно заниматься до сих пор только на должностях выше. Согласно ответам на мои действия по установлению логики в этом вопросе спустя время, компетентные органы не поняли какие действия имеются в виду и написали, что сотрудниками никакими вообще не было совершено противоправных действий и таковых не выявлено. В этом вопросе пока что такая ситуация на сегодняшний день…
Еще хочется отметить, что с руководством данного ресурса в прошлой редакции вопрос привлечения всех сотрудников по этому делу обсуждался. Вообще у этого руководства всегда есть чему поучиться, оно на два шага впереди заведомо, а уж прислушаться вообще стоит всегда. И его мнение было, что вообще бесполезно это делать в отношении первоначального состава суда, как было мной написано о намерениях делать. Но намерений и возможностей довести этот процесс до конечного результата у меня и не было, это невозможно в принципе, более того по аналогичным нарушения среди судейского состава просто происходит отмена приговора, да и очень призрачен умысел на это, хотя бесспорно присутствуют все фактические объективные доказательства обратного, в том числе аудиозапись, что какой-то умысел все-таки был, раз такое было сделано, что в принципе не могло быть. Более того об этом свидетельствует факт, что данное решение не было размещено на сайте суда, а также при необходимости получения копии этого решения выяснилось, что данное дело не было сдано в канцелярию, а находится в другом каком-то месте. Поэтому все это вместе, а также тот факт, что руководству я не озвучивал нужный мне результат, все-таки думаю, что именно в этом вопросе с учетом всего этого как раз оно и может ошибаться, как раз нужный мне результат как раз и будет достигнут… Поэтому мероприятия по данному делу продолжаются, а я продолжаю учиться в надежде, что представится возможность и получится использовать все достигнутые результаты, связанные с разбирательством поэтому очень непростому делу. Кроме достигнутого сторонами соглашения в виде устроившего всех приговора по делу имеется еще один положительный результат, судья которая его вынесла получила повышение по работе с переводом в другой суд и думаю продолжила заниматься своей деятельностью, судить по закону и если надо урегулировать все возможные моменты, чтобы как минимум было достигнуто соглашение между сторонами, которое всех устроит с учетом конкретной ситуации. Первый состав суда все-таки ушел на покой, успев перед этим даже еще поработать исполняющим обязанности судьи. Вот, что значит иметь такой большой опыт и багаж. Что даже когда нельзя уже быть судье, то можно побыть ее исполняющим обязанности перед уходом совсем. Касаемо назначаемых судей вообще не слышал, чтобы такое было… Как я думаю, они сразу назначаются на должность, хотя могу и ошибаться. И все сотрудники так же получили повышение и тоже продолжили успешно заниматься тем же самым, провокациями, что и в отношении меня, но видимо более успешно и без таких эксцессов как в моем случае. Поэтому до сих пор продолжают эту деятельность. Все остальное, что может быть с этим связано меня не касается и не интересно, поэтому на это свою публикацию я заканчиваю.
Хочу добавить и посоветовать всем, кто попал в непростую ситуацию вот что: не стоит отчаиваться, надо биться до самого конца! Ну и конечно хотя бы немного думать заранее о том, что делаешь и что за это может быть! Без этого никуда…
