Часть 5 ч.5 ст. 228.1 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконные производство, сбыт, пересылку наркотиков в особо крупном размере.
Наказание по этой норме впечатляет: от 15 до 20 лет лишения свободы или пожизненный срок.
Казалось бы, что уж по этой статье точно ничего нельзя сделать, и помочь подзащитному абсолютно нечем.
Наказание по этой норме впечатляет: от 15 до 20 лет лишения свободы или пожизненный срок.
Казалось бы, что уж по этой статье точно ничего нельзя сделать, и помочь подзащитному абсолютно нечем.
Обстоятельства уголовного дела
Адвокату позвонили и сообщили про задержанного Бориса и информацию по обстоятельствам дела.
Оперативное сопровождение и следствие по делу проводили сотрудники ФСБ, подозреваемый был задержан с поличным при попытке поднять закладку с муляжом наркотического средства мефедрон, массой более 5 килограмм.
В ходе осмотра транспортного средства, на котором Б. прибыл забирать наркотик, в багажнике было обнаружено еще и психотропное вещество амфетамин, массой 2,87 грамм, в крупном размере, а также полный комплект продавца наркотических средств: весы, пакеты для расфасовки и многое другое.
Как обычно в таких случаях бывает, следователь областного Следственного управления ФСБ, после доставления к нему задержанного Бориса, составил протокол явки с повинной.
Итого на момент обращения ко мне доверителей в наличии имелись следующие факты: задержанный на месте преступления Б., изъятые в разных местах муляж наркотического средства в особо крупном размере и психотропного вещества в крупном размере (а значит, как минимум, два преступных эпизода соответственно), а также приспособления для взвешивания и расфасовки наркотиков.
Признание вины в протоколе явки с повинной. Ну и, конечно же, материалы оперативно-розыскных мероприятий, в том числе переписка из приложения телефона по поводу производства и приобретения мефедрона между закупщиком с общеизвестного сайта и производителями наркотиков.
После достижения договоренности относительно местоположения тайника с готовым наркотиком (а на самом деле с муляжом) закупщик связался с Борисом. и сообщил ему координаты закладки, куда Борис. и выдвинулся на своем автомобиле, наполненным «джентельменским набором» сбытчика.
Короче, все в этой ситуации было против нас, и крыть было нечем.
Заявлять о том, что сотрудники ФСБ подбросили задержанному Б. амфетамин в багажник автомобиля, явно было «не комильфо».
Занять позицию, что Б. хотел приобрести 5 килограмм мефедрона для личного употребления и просить переквалифицировать со сбыта на хранение — совсем глупо и бессмысленно.
Однако, адвокат все же вступил в это дело и поехал знакомиться со следователем СУ УФСБ. При первой встрече узнал о планах руководства следственного управления в отношении моего подзащитного, которые совсем не порадовали.
Перспектива была такая.
Уголовное дело в отношении Бориса соединяется в одно производство с уголовными делами производителей и сбытчиков мефедрона, далее Борису, предъявляется обвинение по двум отдельным преступлениям: ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт амфетамина в крупном размере и ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт мефедрона в особо крупном размере. И «вишенкой на торте» ко всему этому добавляется квалифицирующий признак «организованная группа».
Оперативное сопровождение и следствие по делу проводили сотрудники ФСБ, подозреваемый был задержан с поличным при попытке поднять закладку с муляжом наркотического средства мефедрон, массой более 5 килограмм.
В ходе осмотра транспортного средства, на котором Б. прибыл забирать наркотик, в багажнике было обнаружено еще и психотропное вещество амфетамин, массой 2,87 грамм, в крупном размере, а также полный комплект продавца наркотических средств: весы, пакеты для расфасовки и многое другое.
Как обычно в таких случаях бывает, следователь областного Следственного управления ФСБ, после доставления к нему задержанного Бориса, составил протокол явки с повинной.
Итого на момент обращения ко мне доверителей в наличии имелись следующие факты: задержанный на месте преступления Б., изъятые в разных местах муляж наркотического средства в особо крупном размере и психотропного вещества в крупном размере (а значит, как минимум, два преступных эпизода соответственно), а также приспособления для взвешивания и расфасовки наркотиков.
Признание вины в протоколе явки с повинной. Ну и, конечно же, материалы оперативно-розыскных мероприятий, в том числе переписка из приложения телефона по поводу производства и приобретения мефедрона между закупщиком с общеизвестного сайта и производителями наркотиков.
После достижения договоренности относительно местоположения тайника с готовым наркотиком (а на самом деле с муляжом) закупщик связался с Борисом. и сообщил ему координаты закладки, куда Борис. и выдвинулся на своем автомобиле, наполненным «джентельменским набором» сбытчика.
Короче, все в этой ситуации было против нас, и крыть было нечем.
Заявлять о том, что сотрудники ФСБ подбросили задержанному Б. амфетамин в багажник автомобиля, явно было «не комильфо».
Занять позицию, что Б. хотел приобрести 5 килограмм мефедрона для личного употребления и просить переквалифицировать со сбыта на хранение — совсем глупо и бессмысленно.
Однако, адвокат все же вступил в это дело и поехал знакомиться со следователем СУ УФСБ. При первой встрече узнал о планах руководства следственного управления в отношении моего подзащитного, которые совсем не порадовали.
Перспектива была такая.
Уголовное дело в отношении Бориса соединяется в одно производство с уголовными делами производителей и сбытчиков мефедрона, далее Борису, предъявляется обвинение по двум отдельным преступлениям: ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт амфетамина в крупном размере и ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт мефедрона в особо крупном размере. И «вишенкой на торте» ко всему этому добавляется квалифицирующий признак «организованная группа».
Тактика защиты на предварительном следствии
Не согласившись с такой перспективой, адвокат придумал, как ее можно подкорректировать. Ссылаясь на явку с повинной, заявил, что готовы продолжить сотрудничать со следствием и дадим правдивые признательные показания по делу. Их суть заключалась в том, что Борис планировал в один день забрать из тайников амфетамин и мефедрон, то есть его действия в отношении разных веществ были охвачены единым умыслом, а само преступление являлось продолжаемым.
Места хранения наркотиков ему сообщило лицо с сайта, все действия по их изъятию из тайников Борис выполнил самостоятельно. Никаких других лиц, причастных к распространению наркотиков, кроме не установленного лица с сайта под никнеймом, он не знал.
Такую позицию по делу удалось протащить.
В итоге органы следствия решили отказаться от соединения уголовных дел и создания из моего подзащитного участника организованной группы, совершившего два преступления.Уголовное дело в отношении Б. было расследовано отдельно, два преступления были квалифицированы как одно неоконченное продолжаемое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
Также следователь включил в перечень обстоятельств, смягчающих наказание Бориса, п. «и» ч.1 ст. 61 УК РФ – явка с повинной и активное способствование в расследовании и раскрытии преступления, которые, в соответствии с п. «и» ч.1 ст. 61 УК РФ , снижают на 1/3 верхний предел наказания по ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
В то же время в обвинение Бориса были внесены два квалифицирующих признака – «группой лиц по предварительному сговору» с не установленным лицом и «с использованием сети Интернет», которые сами по себе на квалификацию никак не влияют, поскольку охватываются ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
Таким образом, на стадии следствия удалось добиться снижения максимального предела наказания до 10 лет лишения свободы.
Этот же срок одновременно являлся и нижним пределом по этой статье, то есть мне представилась возможность просить суд назначить моему подзащитному срок наказания менее 10 лет.
Места хранения наркотиков ему сообщило лицо с сайта, все действия по их изъятию из тайников Борис выполнил самостоятельно. Никаких других лиц, причастных к распространению наркотиков, кроме не установленного лица с сайта под никнеймом, он не знал.
Такую позицию по делу удалось протащить.
В итоге органы следствия решили отказаться от соединения уголовных дел и создания из моего подзащитного участника организованной группы, совершившего два преступления.Уголовное дело в отношении Б. было расследовано отдельно, два преступления были квалифицированы как одно неоконченное продолжаемое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
Также следователь включил в перечень обстоятельств, смягчающих наказание Бориса, п. «и» ч.1 ст. 61 УК РФ – явка с повинной и активное способствование в расследовании и раскрытии преступления, которые, в соответствии с п. «и» ч.1 ст. 61 УК РФ , снижают на 1/3 верхний предел наказания по ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
В то же время в обвинение Бориса были внесены два квалифицирующих признака – «группой лиц по предварительному сговору» с не установленным лицом и «с использованием сети Интернет», которые сами по себе на квалификацию никак не влияют, поскольку охватываются ч.5 ст. 228.1 УК РФ.
Таким образом, на стадии следствия удалось добиться снижения максимального предела наказания до 10 лет лишения свободы.
Этот же срок одновременно являлся и нижним пределом по этой статье, то есть мне представилась возможность просить суд назначить моему подзащитному срок наказания менее 10 лет.
Изменение тактики защиты в суде
В ходе допроса свидетелей обвинения, в том числе оперативного сотрудника ФСБ, проводившего ОРМ «оперативный эксперимент» с закладкой муляжа, и производителя мефедрона — гражданки Алины., которая дала «добровольное» согласие на участие в данном ОРМ, адвокат выяснил интересные подробности.
Сотрудник показал, что никакой оперативной информации о причастности Б. к распространению наркотических средств перед проведением ОРМ «оперативный эксперимент» у них не было. Они понятия не имели, кто именно должен приехать забирать мефедрон из закладки.
Свидетель Алина. показала, что была задержана сотрудниками ФСБ, помещена на двое суток в ИВС, поэтому и дала «добровольное» согласие на участие в ОРМ. Переписку с заказчиком мефедрона в ее телефоне вел сам сотрудник ФСБ, она выступала в роли консультанта.
В результате адвокатом было принято решение кардинально изменить тактику защиты, несмотря на активное сотрудничество моего подзащитного со следствием и полное признание им своей вины.
В итоге подсудимый Борис свою вину признал частично, не согласившись с квалифицирующим признаком «группой лиц по предварительному сговору», и показал, что он на свои денежные средства приобрел наркотики у продавца в интернет-магазине. В последующем Б. планировал ими распорядиться по своему усмотрению. То есть он действовал не как курьер, которого отправили за вознаграждение забирать наркотик, а как покупатель наркотических средств и психотропных веществ, который планировал потом перепродать приобретенные товары. В прениях адвокат попросил суд исключить из обвинения Бориса признаки: «группой лиц по предварительному сговору» и «с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет», как основанные на предположениях органов следствия.
Также адвоат заявил о существенных нарушениях закона, допущенных сотрудниками ФСБ при проведении ОРМ «оперативный эксперимент», и о наличии в их действиях провокации совершения Борисом преступления.
В итоге я попросил суд исключить из обвинения Бориса наркотическое средство мефедрон, массой более 5 килограмм, муляж которого был получен с нарушением закона, в результате проведения незаконного ОРМ «оперативный эксперимент», и переквалифицировать действия моего подзащитного на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт амфетамина, массой 2,87 грамм.
Сотрудник показал, что никакой оперативной информации о причастности Б. к распространению наркотических средств перед проведением ОРМ «оперативный эксперимент» у них не было. Они понятия не имели, кто именно должен приехать забирать мефедрон из закладки.
Свидетель Алина. показала, что была задержана сотрудниками ФСБ, помещена на двое суток в ИВС, поэтому и дала «добровольное» согласие на участие в ОРМ. Переписку с заказчиком мефедрона в ее телефоне вел сам сотрудник ФСБ, она выступала в роли консультанта.
В результате адвокатом было принято решение кардинально изменить тактику защиты, несмотря на активное сотрудничество моего подзащитного со следствием и полное признание им своей вины.
В итоге подсудимый Борис свою вину признал частично, не согласившись с квалифицирующим признаком «группой лиц по предварительному сговору», и показал, что он на свои денежные средства приобрел наркотики у продавца в интернет-магазине. В последующем Б. планировал ими распорядиться по своему усмотрению. То есть он действовал не как курьер, которого отправили за вознаграждение забирать наркотик, а как покупатель наркотических средств и психотропных веществ, который планировал потом перепродать приобретенные товары. В прениях адвокат попросил суд исключить из обвинения Бориса признаки: «группой лиц по предварительному сговору» и «с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет», как основанные на предположениях органов следствия.
Также адвоат заявил о существенных нарушениях закона, допущенных сотрудниками ФСБ при проведении ОРМ «оперативный эксперимент», и о наличии в их действиях провокации совершения Борисом преступления.
В итоге я попросил суд исключить из обвинения Бориса наркотическое средство мефедрон, массой более 5 килограмм, муляж которого был получен с нарушением закона, в результате проведения незаконного ОРМ «оперативный эксперимент», и переквалифицировать действия моего подзащитного на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ – покушение на незаконный сбыт амфетамина, массой 2,87 грамм.
Результат по делу
Как и ожидалось, мои доводы суд первой инстанции отверг и оставил квалификацию Б. без изменения.
В декабря 2021 года приговором Ленинского районного суда Тульской области Б. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы, без назначения дополнительного наказания в виде штрафа.
Не согласившись с приговором суда,адвокат подал на него апелляционную жалобу, продолжая настаивать на исключении из обвинения Бориса муляжа и переквалификации его действий на менее тяжкое преступление.
В феврале 2022 года апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам приговор суда первой инстанции был изменен.
Судебная коллегия исключила из обвинения Бориса покушение на незаконный сбыт наркотического средства мефедрон массой более 5 килограмм и, как я и просил, переквалифицировала его действия на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ– покушение на незаконный сбыт психотропного вещества амфетамин, массой 2,87 грамм.
Назначенное Борису наказание было снижено на 1 год – до 8 лет 6 месяцев лишения свободы.
Стоит отметить, что муляж мефедрона был исключен апелляционной инстанцией по несколько иным основаниям, чем те, о которых я заявлял в своей жалобе. Но в итоге поставленная мною цель была достигнута.
Если сравнить возможную санкцию по части ч.5 ст. 228.1 УК РФ и полученное наказание, разница весьма ощутима.
Кроме того, поскольку остальные два квалифицирующих признака так и не были исключены из обвинения Борис, равно как и ряд очевидно недопустимых доказательств, имеет перспективные основания для дальнейшего обжалования приговора — с целью снижения назначенного наказания.
В декабря 2021 года приговором Ленинского районного суда Тульской области Б. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч.5 ст. 228.1 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы, без назначения дополнительного наказания в виде штрафа.
Не согласившись с приговором суда,адвокат подал на него апелляционную жалобу, продолжая настаивать на исключении из обвинения Бориса муляжа и переквалификации его действий на менее тяжкое преступление.
В феврале 2022 года апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам приговор суда первой инстанции был изменен.
Судебная коллегия исключила из обвинения Бориса покушение на незаконный сбыт наркотического средства мефедрон массой более 5 килограмм и, как я и просил, переквалифицировала его действия на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ– покушение на незаконный сбыт психотропного вещества амфетамин, массой 2,87 грамм.
Назначенное Борису наказание было снижено на 1 год – до 8 лет 6 месяцев лишения свободы.
Стоит отметить, что муляж мефедрона был исключен апелляционной инстанцией по несколько иным основаниям, чем те, о которых я заявлял в своей жалобе. Но в итоге поставленная мною цель была достигнута.
Если сравнить возможную санкцию по части ч.5 ст. 228.1 УК РФ и полученное наказание, разница весьма ощутима.
Кроме того, поскольку остальные два квалифицирующих признака так и не были исключены из обвинения Борис, равно как и ряд очевидно недопустимых доказательств, имеет перспективные основания для дальнейшего обжалования приговора — с целью снижения назначенного наказания.
Спойлер подбора адвокатов здесь
Последнее редактирование:
,что за слухи непонятные? проясните нам ситуацию, тут такие новсти скидывали почититаь. Скажите где правда?
